Майкл Муркок - Ледовая Шхуна / The Ice Schooner [= Ледовая шхуна, или Экспедиция в Нью-Йорк]

— Очень хорошо, — произнес он, — Можете идти.

Тон его возмутил Арфлейна. Он повернулся к выходу, ожидая, хотя и не желая этого, хотя бы формальных слов благодарности.

— Останься, незнакомец, — произнес высокий. — Я имел в виду только охранника.

Охранник ушел, а Арфлейн смотрел, как уносят тело старика.

— Мне бы хотелось получить назад мой спальник…

— Что с лордом Рорсейном? — перебил его мужчина.

— Вероятно, умирает. Другой бы умер. Но он, возможно, выживет. В крайнем случае, потеряет несколько пальцев на руках и ногах.

Собеседник Арфлейна кивнул.

— Я — Янек Ульсенн, — сказал он, — зять лорда Рорсейна. Мы благодарим вас. Как вы нашли лорда?

Арфлейн кратко объяснил. Ульсенн нахмурился.

— Больше ничего он не говорил?

— Чудо, что он нашел в себе силы сказать то, что сказал.

Возможно, Арфлейну мог бы понравиться старик, но никогда, и он знал это, ему не будет нравиться Ульсенн.

— В самом деле? — Ульсенн на мгновение задумался. — Хорошо, я прикажу, чтобы вы получили награду. Тысяча хороших медвежьих шкур устроит вас?

— Я помог старику из уважения к его смелости, — резко произнес Арфлейн. — Мне не нужна награда.

Ульсенн, казалось, на мгновение удивился:

— Что же вы хотите? Я вижу, что вы из другого города. Вы не аристократ, что же… — Он явно смутился. — Невиданно, чтобы человек, не ведающий кодекса чести, совершил то, что выпало на вашу долю. Даже любой из нас подумал бы, прежде чем спасти незнакомца.

В его последних словах прозвучал вызов. Казалось, его возмущала сама идея спасения аристократа простолюдином. Арфлейн пожал плечами.

— Мне понравилась его храбрость.

Он повернулся было к выходу, но в этот момент справа от него открылась дверь, и в зал вошла черноволосая женщина в тяжелом платье синего и желтого цветов. У нее было вытянутое бледное лицо, голубые глаза, в походке чувствовалось природное изящество. Вопросительно нахмурившись, она бросила взгляд на Ульсенна.

Коротко кивнув, Арфлейн взялся за дверную ручку. У женщины оказался нежный, слегка взволнованный голос.

— Вы человек, спасший жизнь моему отцу? Неохотно остановившись, Арфлейн обернулся к ней:

— Да, мадам, если он выживет, — бросил он.

— Это моя жена, — произнес Ульсенн. Она приятно улыбнулась:

— Он хочет, чтобы я поблагодарила вас. Сам он выразит свою признательность, как только почувствует себя лучше. Он хотел бы, чтобы вы остались на это время здесь в качестве нашего гостя.

До этого момента Арфлейн не смотрел ей в лицо. Но сейчас, когда их глаза встретились, казалось, что она едва вздрогнула, но, впрочем, тут же овладела собой.

— Благодарю вас, — ответил он, — но, возможно, ваш муж считает излишним это гостеприимство.

Жена Ульсенна бросила на мужа взгляд, полный сердитого удивления.

Ульсенн вздохнул:

— Ерунда, он должен остаться, если так хочет ваш отец. Кроме него, лорд Рорсейн — глава дома. Я прикажу Освальду принести ему все необходимое.

— Может быть, наш гость предпочтет отобедать с нами, — резко произнесла она.

Арфлейн понял, что женщина хочет смутить своего мужа в присутствии незнакомца-простолюдина. В отношениях супругов четко проглядывала враждебность.

— Ах, да, — едва слышно пробормотал Ульсенн. Устав от их перепалки, Арфлейн любезно сказал:

— С вашего разрешения, я поем в отеле для торговцев, и там же отдохну. Я слышал, что на шестнадцатом уровне хорошие отели.

Об этом ему сообщил охранник, когда они проходили мимо. Женщина тихо произнесла:

— Пожалуйста, останьтесь у нас. После всего…

Арфлейн кивнул и вновь посмотрел прямо на нее, пытаясь определить причину ее настойчивости. Эта женщина — не чета своему мужу, решил он. Внешне она до некоторой степени напоминала своего отца. Арфлейн заметил в ней качества, которые восхитили его в старике, но сейчас он не хотел оставаться здесь.

Она избегала его взгляда.

— Что ж, кого спрашивать в отеле?

— Капитан Конрад Арфлейн, — грубо ответил он, — из Брершилла. Да хранит вас Ледовая Мать.

Затем, коротко кивнув им обоим, он вышел из зала и прошел через все три двери, громко хлопнув последней.

Вопреки своим привычкам Конрад Арфлейн решил дождаться разговора со стариком, прежде чем покинуть Фризгальт. Он не тал, почему пришел к такому решению, но если бы его спросили об этом, причиной он назвал бы нежелание потерять хороший спальник. Ни за что на свете он не признался бы, что истинной причиной его задержки была Ульрика Ульсенн.

Большую часть времени он бродил среди кораблей. Будучи слишком упрямым, он не давал о себе знать, ожидая, что Рорсейны сами найдут его.

Несмотря на сильную неприязнь к Янеку Ульсенну, Арфлейн думал, что понимает его лучше, чем любого другого фризгальтийца. Ульсенн не был типичным представителем фризгальтийской знати, забывающей суровый и надменный кодекс чести своих предков. В других, более бедных городах старые традиции были еще сильны, хотя тамошние торговые короли и не обладали могуществом Рорсейнов и Ульсеннов. Арфлейн мог бы уважать Ульсенна хотя бы за нежелание смягчить, хоть и внешне, свою точку зрения. В этом у них было что-то общее. Арфлейн ненавидел следы постепенного изменения нравов, полусознательно подмечаемые им.

Смягчение суровых, но разумных законов выживания в стране льда иллюстрировалось даже его собственным поступком, когда он оказал помощь умирающему старику. На этом пути постепенной деградации их ждала катастрофа. Только люди типа Ульсенна могли бы предотвратить отказ от традиционных форм и норм поведения, традиционной религии и сложившихся веками представлений. И не было другого пути сохранить возможность жить в среде, абсолютно не подходящей для жизни. Как только общество начнет гнить, подумал Арфлейн, Ледовая Мать безжалостно сметет последних представителей человеческой расы.

То, что Арфлейн стал героем Фризгальта, было признаком сегодняшней обстановки. За сто лет до этого над его слабостью лишь посмеялись бы. Теперь же они поздравляют его, покровительствуют ему, как покровительствовали бы храброму животному, презирая его за силу и крайнюю бедность. Он ходил в одиночестве, избегая встреч, понимая, что лишь укрепляет их мнение о себе, как о грубом варваре.

На третий день он с завистливым восхищением осматривал «Ледовый дух». Когда он, нагнувшись, пролез под его швартовочные концы, кто-то окликнул его.

— Капитан Арфлейн.

Недовольно посмотрев наверх, он увидел перегнувшегося к нему через бортовое ограждение человека с бородой.